Начиная с середины лета в сфере высшего образования ведутся споры о государственной аккредитации учебных заведений. «Клуб наций» разбирается, в чём проблема и какие изменения могут произойти в работе вузов.
5 октября «Коммерсантъ» поделился новостью: аккредитацию вузов предлагаютразделить на три типа. Базовый позволит вести онлайн-курсы Национальной платформы открытого образования вместо традиционных лекций. Продвинутый — университеты сами будут готовить такие курсы. Ведущий — вузы самостоятельно преобразуют все свои курсы по профильному направлению и часть лекций по выбору в онлайн-формат и сделают их доступными для широкой аудитории. Пока эта идея лишь рассматривается рабочей группой. Но ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов уже говорит о планах вуза отказаться от привычного формата преподавания, аргументируя это тем, что посещаемость всё равно «оставляет желать лучшего». По его предположениям, полностью совершить этот переходполучится через пять лет.
Хотя Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования, академик Международной академии наук педагогического образования, доктор педагогических наук, профессор, не разделяет энтузиазма Кузьмина:
Что значит перейти на так называемую систему онлайн-лекций? Это значит сделать обучение почти бессмысленным. Потому что продуктивное обучение возможно только в режиме прямого общения преподавателя, причем преподавателя высшей квалификации, профессора или ассистента профессора, то есть доцента, с аудиторией с использованием технических средств (никто не отрицает, что они нужны, и чем более квалифицированно они используются в ходе лекционного курса, тем лучше).
Полит.ру, 5 октября
Это должно быть прямое общение, а не какие-то онлайн-курсы, которые никто не может проконтролировать, оценить, понять, каким образом всё это будет происходить. Пропагандировать такое онлайн-образование пытаются люди, которые хотят превратить систему высшего профессионального образования в России в полную фикцию. Попытка разделить всю систему на три так называемых уровня есть попытка уничтожить этусистему в России. А ведь она, кстати, считалась одной из лучших в мире, и это признавали наши европейские коллеги. Многие из них сегодня в полном недоумении от того, что происходит с системой высшего профессионального образования в России и вообще в целом ссистемой образования в России.
Недоумение это, кажется, разделяют сейчас многие: на данный момент система переживает период перемен, поэтому пока лишь больше вопросов о том, как же всё будет работать. Так в июле этого года самые крупные университеты России обратились к Владимиру Путину с просьбой изменить процедуру государственной аккредитации. Ассоциация ведущих университетов России и ассоциация «Глобальные университеты», которые насчитывают 50 крупных вузов, а также СПбГУ и НИУ ВШЭ поддержали идею об изменениях в системе вузовского образования.
Член Учёного совета НИУ ВШЭ Исак Фрумин подчеркивает, что предлагается именно создать другую систему проверки, которая будет свободна от бумажной волокиты и сможет повысить качество высшего образования. При этом будет оцениваться не только образовательная программа, но и её результаты.
Хотя преподаватели и отмечают положительную роль существующего порядка аккредитации, но после того, как были выявлены все некачественные заведения, аккредитация стала лишь ограничивать инновационные программы.
Рособрнадзор поддерживает желание улучшить модель государственной аккредитации, но любые предлагаемые вузами подходы к решению этой проблемы пока не могут обеспечить равенство всех вузов перед российским законодательством.
Мысль об изменении существующей системы оценки качества образования нельзя назвать внезапной. Несколько вузов уже были лишены государственной аккредитации, и во многом — как раз из-за бумажной волокиты. Из-за претензии к бумагам аккредитации лишили, к примеру, Московскую высшую школу социальных и экономических наук. Об этом стало известно 21 июня, несмотря на это ректор вуза Сергей Зуев заявил, что они продолжат свою работу. Но случай с Шанинкой вызвал большой резонанс среди учёных, общественных деятелей и всех, кто интересуются вопросом высшего образования.
Игорь Реморенко, ректор МГПУ, бывший заместитель министра образования, выпускник Шанинки 2003 года:
Можно предположить, что происходящее — это отголоски кампании ликвидации частных вузов, существующих рядом с государственными. Несколько лет назад была такая практика, когда рядом с государственным вузом создавался негосударственный, куда поступали студенты, а через какое-то время они переводились в государственный вуз на последних курсах, и таким образом им на руки выдавался диплом государственного образца престижного вуза. Такая схема была, и Рособрнадзор с ней успешно боролся. Однако Шанинка точно не этот пример. Там это делать бессмысленно.
Новая газета, 27 июня
Марк Урнов, научный руководитель департамента прикладной политологии Высшей школы экономики, участник конференций «Пути России» в Шанинке:
Вообще Шанинка — это частный университет, по логике вещей, он должен обладать несколько большими свободами, чем университет государственный. Чем таких вузов больше, тем лучше — особенно для нас: в ситуации, когда в стране фактически нет качественной элиты. Её надо готовить, а функция таких университетов в этом случае бесценна. С моей точки зрения, это вообще самая острая социальная проблема на сегодняшний день: не пенсии, а низкое качество элит, которое не обеспечивает долгосрочного прорыва в соответствии с требованиями XXI века. Элиту надо формировать, воспитывать, холить и лелеять. Когда начинают убирать структуры, которые этим занимаются, — это самоубийство для страны.
Новая газета, 27 июня
У нас нет всеобщего идеологического катка — поэтому в случае с Шанинкой, я полагаю, кому-то что-то показалось или кто-то что-то захотел сделать. Из этого набора плохо улавливаемых идиотизмов происходит нечто совсем непонятное.
Андрей Колесников, руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» в Московском центре Карнеги:
Я не думаю, что отзыв аккредитации — это в чистом виде бюрократическая история. Мне кажется, что история идеологически мотивирована, как было идеологически мотивированным уничтожение Европейского университета. В случае с Европейским университетом есть определённые доказательства, что это был интерес спецслужб, которые видят в подобного рода учебных заведениях прямых врагов, понимая значение образования для молодёжи. В случае с Шанинкой тоже есть очень серьёзные подозрения, что не сам Рособрнадзор затеял процедуру отзыва. Всё может быть ещё хуже: обычно каток не останавливается, а движется дальше. Но сейчас возможно серьёзное сопротивление достаточно влиятельных фигур, в том числе тех, кто возглавляет гораздо более масштабные учебные заведения — ту же Высшую школу экономики. Будут бороться за Шанинку те, кто понимает, что в следующий раз придут за ними.
Новая газета, 27 июня
Никита Соколов, председатель Вольного исторического общества:
Отзыв государственной аккредитации — это тупое выполнение бюрократических формальностей. Учебные заведения обложены такими требованиями, которые в полном объёме выполнить практически невозможно. Это нереалистично. Какая-нибудь ошибка всегда найдется
Новая газета, 27 июня
Александр Асмолов, академик Российской академии образования, заведующий кафедрой психологии личности факультета психологии МГУ:
Шанинка разрабатывает программы, позволяющие России находиться на самом высоком уровне гуманитарного познания, обеспечивающем диалог с мировыми трендами в нашей стране. И в этом смысле уникальный опыт Шанинки и ее уникальная логика развития являются неповторимыми. Те, кто проходит школу Шанинки, получают совершенно особую оптику мышления, оптику видения происходящих вокруг процессов.
Новая газета, 27 июня
Так получается, что в России центры научной мысли, которые поддерживают разнообразие, сложность культуры, так или иначе начинают элиминироваться. Мы в России сегодня на примере Шанинки, на примере Европейского университета, на примере Научного фонда Зимина имеем феномен, который я называю «схлопывание разнообразия и наступление варваров». Поэтому как только мы понимаем, что хотим сделать страну изолированной, закрытой, тоталитарной системой, тогда начинаем сокращать и нивелировать разными инструментальными способами такие явления культуры, как Шанинка. И Рособрнадзор в данном случае выполняет только роль инструмента решения идеологических и политических задач
Кстати, к вопросу о лишении аккредитации. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) 2 октября представил данные опросов россиян и студентов о российском образовании. Две трети опрошенных (68%) осведомлены о случаях, похожие на ситуацию с Шанинкой или Европейским институтом: 11% — хорошо известно и 57% — кое-что слышали. Среди студентов знают о подобном 90%. Поддерживают такие меры большинство участников опроса: 65% населения и 76% студентов.
С каждым годом растёт конкуренция среди ВУЗов, и это может быть и к лучшему. Я согласен, что необходимо сократить количество учебных заведений и оставить только профильные ВУЗы.
Twitter, Urmat Moldosanov, 5 ноября
Рособрнадзор превратил преподавателей вузов в чинуш, которые занимаются не студентами, а составлением отчётов, то же ждёт и российских ученых в НИИ, когда эта вредная по своей сути организация начнёт контролировать их…
Twitter, Sergei Kostiaev, 22 июня
На наших глазах громят высшее образование. Вместо того, чтобы повышать его качество.
Twitter, Мегрэ в отставке, 6 ноября
Безусловно, сама система контроля ВУЗов несёт в себе только положительный эффект, очищая наше образование от сомнительных академий. Но когда это происходит, всегда забываются студенты и что с ними будет. И их права в этой сфере нарушаются почти всегда, причём из-за действий самого ВУЗа.
Вконтакте, Студмолодежь|Санкт-Петербург, 14 октября
Некоторые институты пытаются сохранить свою независимость и остаться на рынке образования, либо объединяясь со схожими вузами, либо уходя «под крыло» государственного. И не то, чтобы это плохая тенденция, но нужно помнить — не всякий может позволить себе оплату учёбы или переезд в другой город. Поэтому сейчас очень остро ощущается сокращение выбора места обучения — у многих становится всё меньше возможностей найти то, что подойдёт им и условиям, в которых они оказываются. Вариативность учебных заведений и их программ помогает найти каждому свою нишу (даже если и достаточно узкую), наиболее удобный расход финансов, а главное — удачный и понятный подход к восприятию учебного процесса.
Можно долго спорить о частных и небольших вузах, о качестве образования в них, но проблема давно пошла дальше. Теперь просто неясно — кто следующий, какое учебное заведение не устроит вновь. А главное, не всегда понятно, что именно было не так. Неужели те «ошибки», что находят, настолько катастрофичны? Или программы просто не вписываются в так удобно построенные рамки? И неважно, что многим нормам впору измениться, поспевая за временем и отвечая запросам нового общества. Хотя, судя по развернувшейся полемике, перемены всё же грядут. Вопрос только в том, какие?..
